Виртуальный музей МОУ "Травниковская средняя общеобразовательная школа"

Жизнь тружеников тыла во время ВОВ на примере моей семьи

Я, Чичагина Галина Евграфовна (в девичестве Рыжкова), родилась 29 апреля 1941 года в селе Травники, Чебаркульского района, Челябинской области. Мне было 1,5 месяца, когда началась Великая Отечественная война. Папу забрали на фронт в первые дни войны. В нашей семье было четверо детей: я, полуторамесячный ребёнок, брат Миша, которому было 3 года, брат Валера, которому было 5 лет и брат Николай, которому на тот момент было 15 с половиной лет. Кроме того, в 1942 году у нас папа приезжал вЧелябинск на завод за каким-то оборудованием, ему давали два дня отпуска и у нас после этого в 1943 году родилась девочка Любочка.

Остались мы с мамой, с голоду не пухли, не голодали, у нас был большой огород, где садила мама очень много картофеля, которого хватало не только для себя, но и для прикорма скотине. Держали корову, овец и птицу. Кроме того, у мамы был сепаратор, что по тем временам это была большая редкость. Соседи, которые жили рядом, приходили к маме сепарировать молоко и пятый удой от сепарирования они отдавали маме. То есть, у мамы ещё была прибыль от соседей за то, что она сепарировала им молоко. Для семьи хотя бы оставался обрат, так как по выходным мама сметану, творог и масло носила в Чебаркуль, до села Травники очень большое расстояние, где-то около 20 км и они, мама с соседками, пешком ходили в Чебаркуль на базар, так как не было никакого транспорта. Уходили часа в четыре утра, чтобы не скисли продукты, нужно было вовремя попасть на базар, продавали продукты и на вырученные деньги покупали хлеб.

Маме некому было помочь, хотя в деревне Щапино у нас жили бабушка и папина сестра, но они не могли помогать маме водиться с маленькими детьми, потому что были работниками колхоза и работали с утра до вечера. Мама взяла себе старушку на постой. Это были беженцы, эвакуированные из Москвы. Бабушка жила у нас, присматривала за нами тогда, когда мама занималась огородом, уходила по выходным на базар в Чебаркуль, или косила сено, заготавливала дрова.

Вот таким образом и выживали, в то время, конечно, всем людям тяжело жилось. Мама, как могла, кормила нас, чтобы мы были сыты. Хлеб, конечно, не всегда был, но картофель, овощи, молочные продукты были всегда. Так случилось, что у нас сестрёнка Любочка в младенчестве умерла. В 17 лет в декабре 1942 года, ровно в свой день рождения, брат Николай ушёл на фронт и мы остались без старшего брата только на попечении мамы. Конечно, и в тылу, далеко от фронта, были разные истории, был такой случай - это со слов мамы, потому что я не могла помнить этого. У нас в Травниках, у какой-то женщины, сын дезертировал с фронта, он был не один, их организовалась группа. Ночью он приходил к своей матери для того, чтобы нормально покушать и взять в лес еды. Эта группа промышляла тем, что воровали овощи с огородов, угоняли у людей скотину. Однажды не пришла из табуна наша корова. Искали её сутки, но так и не нашли. На второй день об этом прошёл слух по всему селу и мама пошла к этой женщине. Мама была по характеру очень добрая и все в округе уважали её, она пришла к этой женщине, но ни слова не сказала о том, что подозревает, кто украл корову, не обвинила женщину в том, что это её сын и его банда, а просто посетовала на то, что маленьких детей будет нечем кормить. Так как молока и молочных продуктов не будет, нечего будет продавать на базаре, а картофель и овощи на себе в Чебаркуль не унесёшь - это далеко во-первых, во-вторых нужно было этим ещё и кормить скотину, ведь в то время не было комбикормов. Рассказав это всё, мама пошла домой. Она предположила, что ночью приходил к этой женщине сын и у них состоялся серьёзный разговор, потому, что на второй день наша корова вернулась домой. Наверное её угоняли не для того, чтобы заколоть, а для того чтобы пользоваться молоком и молочными продуктами. Таких групп - дезертиров, которые промышляли недалеко от села, было несколько. Некоторые были очень агрессивные, они нападали на женщин, отбирали у них продукты и хлеб, поэтому женщины старались ходить на базар в Чебаркуль небольшими группами. Военное время я, конечно, плохо помню, ведь я была ребёнком, но как вернулся с фронта в 1945 году папа, я помню хорошо. За проявленные мужество и героизм в годы ВОВ отец был награждён орденом Красной Звезды.

Папа до войны работал в потребкооперации и после войны он вернулся на своё место. В 1946 году ему предложили быть председателем медведевского рабкоопа и мы переехали в село Медведево Чебаркульского района Челябинской области. Перед пенсией папа работал в колхозе бригадиром полеводческой бригады. Умер он в селе Медведево 1 мая 1972 года и похоронен на медведевском кладбище.

Кроме него был на фронте его брат Пётр, который жил до войны в Щапино, с мамой и сестрой. Брат служил срочную службу в Брестской крепости. Во время войны от него не было никаких писем и он считался пропавшим без вести. Его друг и земляк Мокрушин (не помню как его звали), с которым они вместе служили и вместе встретили начало войны, рассказал, когда вернулся с фронта: «Пошли в бой, но после боя я его не нашёл, Петра не было ни среди живых, ни среди мёртвых».

Когда рассекретили архивные документы, то выяснилось, что папин брат был ранен и попал в плен в концентрационный лагерь Бухенвальд, там он и умер, поэтому мы ничего и не знали до настоящего времени.

Теперь мне хочется рассказать о своём старшем брате. Брат Николай ещё два года после войны проходил действительную службу и вернулся домой только в 1947 году. Он также, как и папа, был награждён орденом Красной Звезды, кроме того, у него были различные медали. Брат работал в энергосбыте, ему было предложено стать мастером миасских электросетей с участком в Травниках и они уехали с женой в село Травники и прожили там, наверное, лет 17-18. Он работал мастером электросетей, а жена его Зоя Захаровна работала учителем начальных классов в Травниковской школе. Затем ему было предложено быть директором кыштымских электросетей, и они переехали в Кыштым, где и прожили до конца своих дней. Брат умер в Кыштыме 16 февраля 1992 года и похоронен на аллее Славы.

У них было два сына Николай и Олег. Николай стал военным, дослужился до звания полковника. Возглавлял Военную кафедру в Челябинском политехническом институте до ухода на пенсию. Олег и по сей день живёт в Кыштыме.

Я постаралась рассказать вам о том трагическом времени, как простые люди жили во время и после войны. И ещё хочу, сказать не бросали тогда ни детей, ни стариков как бы трудно не приходилось, не то, что сейчас. Мне лично страшно и за детей, и за стариков в нашем современном мире.

Статью к публикации подготовила Тутукова Елизавета Леонидовна.

05.03.2022

Свидетели войны

"У войны не женское лицо. Но ничто на этой войне не запомнилось

больше, резче, страшнее и прекраснее, чем лица наших матерей"

А. Адамович

Лица наших матерей, переживших Великую Отечественную, всю жизнь хранили отпечаток этой страшной войны. Отказывалась забывать увиденное память, щемило сердце от воспоминаний. Не особенно любили говорить на эту тему и через 20-30 лет после войны. Но то, что нам рассказывали, забыть невозможно.

Мария Наумовна Тишкевич, жительница села Травники, была одной из свидетельниц Великой Отечественной войны. Старшее поколение хорошо помнит эту тихую, добрую женщину, никогда не сказавшую никому грубого или бранного слова, не осудившую и не обидевшую никого. А молодые люди хорошо знают всех её внуков: Наташу, Юру и Настю Яриных.

Когда началась война, уроженке деревни Дуброво Любанского района Минской области Маше Тишкевич было 17 лет. Прекрасный возраст. Не правда ли? Влюбляйся, мечтай, строй планы на будущее. Но ... утро 22июня 1941 года разрушило все планы и резко поменяло судьбы всего населения. Мужчины были призваны на защиту Отечества, а на женские плечи легли все тяготы быта и производства. Приходилось работать за двоих.

С первых дней оккупации, на захваченной врагом территории, была запрещена деятельность органов советской власти, отменены все советские законы. Гитлеровцы издали ряд приказов, основной смысл которых сводился к тому, чтобы в зародыше задушить самое малое сопротивление или недовольство, уничтожить значительную часть населения. За любое неповиновение, невыход на работу, пребывание на улице позже разрешенного времени, около железной дороги или в лесу, прослушивание радио - смерть, смерть …

Еще в первые дни войны Любанский райком КП(б)Б принял постановление об организации партизанской войны в случае оккупации. Были оставлены партийные и советские работники, задачей которых было создание подпольных патриотических групп на оккупированной территории. Сразу же начали формироваться и партизанские зоны: Любанская, Октябрьская, Кличевская. Партизаны с самого начала оккупации не давали покоя врагам: уничтожали линии связи, автомобили с живой силой противника, склады боеприпасов и продовольствия. Первая крупная операция была проведена 7 ноября 1941 г. В Любани был разгромлен гарнизон, враг понес большие потери. Партизаны захватили оружие, боеприпасы, продукты питания, одежду. (Об этой операции сообщало командование 339-й немецкой дивизии в сводке за 7 ноября 1941 г.) Успешная операция по разгрому гарнизона ускорила образование Любанской партизанской зоны, которая окончательно сложилась к концу 1941 г. Центр ее располагался на территории Загальского сельсовета, зона полностью находилась под контролем партизан. К осени число партизанских отрядов и их личный состав значительно выросли. (В зоне деятельности Минского подпольного обкома КП(б)Б действовали 33 отряда. ) Партизанские соединения Минской области уже к весне 1942 г. представляли силу, с которой оккупанты не могли не считаться. Но вступить в открытый бой у них не всегда получалось. Боялись фашисты глухих лесов и непроходимых белорусских болот, в которых ориентироваться и находить тропы могли только местные жители. Против мирного населения Любанско-Октябрьской партизанской зоны было проведено несколько карательных операций. В марте 1942 г. началась операция под кодовым названием «Бамберг», в августе - ещё одна, целью которых было уничтожение сел, деревень, местного населения. Людей вешали, расстреливали, дома поджигали.

Оба раза Марии удалось избежать участи многих земляков. В марте она и другие плененные, находившиеся в сарае для сена, сумели найти лаз и тихонько сбежать тайными тропами в чащу леса, там их искать фашисты не стали бы ни за что. Через некоторое время они вернулись домой. Августовским вечером 42-ого оставшихся в живых сельчан снова выгнали из домов и загнали в какой-то ров. Возможно, это была силосная яма или что - то ещё в этом роде. Вылезть оттуда незамеченным было непросто, вокруг курсировал вооруженный охранник. Откуда-то издали уже пахло гарью, это горели соседние деревни... Часовые сменялись через определенное время, сколько их было - неизвестно, но судя по голосам, немного - человека 3-4. В августе в Белоруссии ночи уже холодные, одеты пленники были кое-как, жались друг к другу и тряслись не только от холода, но и от мыслей о безысходности своего положения. В яме были не все жители деревни, где находились остальные - никто не знал. Но выстрелов не было слышно, и это хоть как-то успокаивало.

Под утро часовой сменился. На пост заступил совсем юный немец, лет 18-19. Никто не знает что им руководило и какие мысли были у него, когда он склонился над ямой и жестами скомандовал: "Быстро убегайте. Только тихо". А куда бежать в родных местах, все хорошо знали. Кратчайшим путем через поле бегом к лесу! Начинало светать, и вдруг бежавшие увидели рассаженных по всему полю детей, дети плакали и не двигались. На расспросы не было времени. Пару пробегавших людей схватили под мышку плачущих детей в надежде спасти их. Но тот час раздались взрывы. Оказалось, детей посадили на мины. И спасти их простые селяне не могли. От ужаса и бессилия плакали все, ноги не слушались, лишь страх перед смертью заставлял двигаться. И в этот раз снова спас лес.

Блокада местности продолжалась 10 дней. На этот раз были задействованы не только пехота, но и самолеты - бомбардировщики, танки. Но танки не могли пройти по болотистой местности и поэтому остановились на краю леса. Самолеты бомбили наугад по лесу, по островам, расположенным вдоль болот. Партизанам было приказано не стрелять, не выдавать себя. С надеждой на то, что в лесу нет партизан, немецкая пехота без боязни двинулась в лес. Когда они подошли поближе метров на 150- 200, партизаны открыли огонь. Наступление гитлеровцев было остановлено. Опять усилился артиллерийский огонь, враги опять пошли в наступление. Партизаны отбили их, новая атака - и опять партизаны выдержали. 9 раз немцы атаковали партизанские позиции, и все 9 атак были остановлены.

А деревенские жители на это время нашли приют в домике отшельника, жившего в одиночестве в лесной чаще.

Вернувшись домой, люди обнаружили разоренные жилища. Часть домов были сожжены. В уцелевших постройках люди снова стали налаживать быт, надеясь, что немцы сюда больше не нагрянут. 1 октября 1942года в деревне Загалье даже открыли школу для 110 детей. Школа просуществовала недолго, в январе 1943 г. вражеская авиация уничтожила ее. Весной 1943 г. против партизан и мирного населения Любанского и других районов по приказу рейхсфюрера Гимлера была проведена карательная операция под кодовым названием « Русалка». В ней участвовало около 20 батальонов( авиация, вспомогательные силы полиции, а также подразделения вермахта.) Оккупантам не удалось добиться значительных успехов в борьбе с партизанами, поэтому они жестко обошлись с мирным населением. Каратели расстреливали женщин, стариков и детей, забирали скот, зерно, поджигали города и деревни.

И на этот раз беда не обошла стороной деревню Дуброво. Дом Тишкевичей, как и другие дома, подожгли, а семью под прикладом автоматов погнали по деревенской дороге. И в это время трехлетний братик Марии Миша выскочил из людского потока и кинулся бежать обратно в горящую избу. Может быть, хотел забрать игрушку или ещё что-то, этого никто не знал и теперь уже не узнает. Часовые, гнавшие пленников, не позволили догнать и остановить ребенка. В то время, когда мальчик забежал в дом, рухнула крыша... Миша сгорел заживо.

Всё население согнали снова на край деревни и выстроили в два ряда вдоль ямы. Напротив - строй автоматчиков. Когда раздались первые очереди, Наум Устинович, отец Марии, стоявший рядом, столкнул её в яму. Сам тоже успел упасть туда живым, но девушка пока этого не знала. А сверху падали и падали тела односельчан.

Сколько Мария пролежала вместе с трупами и как она выбиралась из - под них, она не знает. Шок и ужас происшедшего вызвало помутнение сознания. Но, когда она выползла из канавы, немцев уже не было. Не было никого, даже не было слышно лая и воя собак. Мертвая тишина, от которой хотелось бежать прочь. И она снова побежала, побрела, поползла. Куда глаза глядят. Сколько она брела, как оказалась в чужой деревне, не помнит. Не могла даже ответить, что случилось, откуда она и как её зовут. Приютила девушку бедная крестьянская семья. А через некоторое время её нашёл и забрал отец. От него Маша и узнала, что из всей семьи в живых остались они двое. Её маму и сестру Аню фашисты расстреляли. Позже в память о сестре Мария назовет Анной свою дочь.

Последняя крупная карательная операция фашистов против партизан и мирного населения на Любанщине под кодовым названием «Марабу» была весной 1944 г. Но уже окрепшие и наработавшие опыт борьбы партизанские бригады совместно с подпольщиками, узнав о планах фашистов, смогли быстро организовать эвакуацию мирного населения в лес. Там для них уже были приготовлены землянки и выделены люди для охраны. А 3 июля 1944 немецко-фашистские оккупанты были полностью выдворены из Белоруссии.

Постепенно люди стали налаживать мирную жизнь. Только в семью Тишкевичей счастье не торопилось, никак не притуплялась боль от утраты близких людей. И тогда Наум Устинович и Мария решили сменить место жительства. Уехать туда, где земля не была полита человеческой кровью, где не было войны. В 1958 году они приехали на Урал. Кто хоть раз переезжал куда-либо знает, как это нелегко обживаться там, где нет ни одной родной души, где ты чужак. Суровым оказался не только уральский климат, но и характер местного населения. Решили вернуться обратно. Но это ничего не поменяло. Опять болела душа, и по ночам казалось, что из - под земли раздаются стоны и детский плач. Решили: приехали зря. И снова в 1959г. поехали в Травники и пошли работать в колхоз. Приютила их тогда семья Лесюковых. Помогали словом и делом. Но никак не мог Наум Устинович приноровиться к нравам уральского народа. Решил, что дома всё равно лучше. Дочь Мария не разделила его настроения и отказалась возвращаться в Белоруссию. "Тут тоже люди живут и тут я могу хотя бы спать, и не вижу кошмаров"- рассуждала она.

Так Наум Тишкевич вернулся на родину один. Но не в родную деревню на Минщине, а в посёлок Хойники Гомельской области. Крепкий, не боявшийся работы, он быстро встал на ноги. Построил хороший дом, женился. Развел хозяйство, сад-огород. Но дочь не забывал, отправлял посылки, деньги. Когда в 1961 году родилась внучка Анна, был счастлив. Присылал одежду, бельё, постельные принадлежности. И, конечно, ароматную антоновку из собственного сада. Звал жить на родину. "Пока я в силе, я построю вам дом. У вас будет всё"- уговаривал он дочь. Но Мария Наумовна не то что жить, просто поехать в гости не хотела. Слишком долго не заживали душевные раны. Лишь в 1980 году Мария вместе с дочкой Анной поехали навестить отца. И снова он стал уговаривать их остаться. Жена его Таисия тоже была не против. Но для Марии и Анны родной стала уже уральская земля. Решили, что лучше в гости будут сюда приезжать, а жить будут на Урале.

В следующий раз Мария Наумовна посетили родину не только с дочкой, но уже и с внучкой Наташей в 1985 году. В этом году Наума Устиновича не стало и это была её последняя поездка в родные места.

А Марии Наумовны не стало 2 апреля 1996 года.

Литература:

1.Алесь Михайлович Адамович "Партизаны. Книга 1. Война под крышами" Стр.1

2. И.П.Шамякин и др." Беларусь во время Великой отечественной войны, 1941-1945": Энцикл./ Беларус. Сав. Энцикл.;. – Мн.: БелСЭ, 1990.

3. "Память": Ист.- докум. хроника Любанск. р-на. – Мн., 1996

4.Энциклопедия истории Беларуси.– Мн.: БелЭН, 1993-2003. Т.1,

Информаторы:

1. Тишкевич Мария Наумовна.

2.Ярина Анна Игнатьевна - дочь Марии Наумовны.

3. Бершадская Анастасия Алексеевна - внучка.

Материал подготовила учитель иностранного языка МОУ «Травнковская СОШ» Ткаченко Людмила Брониславовна. 05.03.2022

Котова Августа Митрофановна - труженик тыла

Кулясов Тимофей Иванович

Семёнов Иван Степанович

Ветеран Великой Отечественной войны

Иван Степанович родился 9 апреля 1921 года в селе Михайловка Дуванского района БАССР.

В 1928 году пошёл в 1 класс, но удалось окончить в школе только 2 класса. Пошёл работать рано.

В 1938 году начал работать речником на Южноуральском бокситовом руднике.

В 1940 году был призван в армию. Когда началась война, попал на фронт в 138 артиллерийский полк в 66-ю тяжёлую самоходную бригаду механиком_водителем бронетранспортёра. Награждён боевыми медалями: «За боевые заслуги», «За победу над Германией», также юбилейными наградами.

После окончания войны снова вернулся на бокситовый рудник, работал до 1971 года, после чего ушёл на пенсию.

В 1987 году вместе с семьёй переехал в Травники.